– Анна не успела его поправить – я слишком долго возился с застежкой на ее очаровательном платье.
– А что если я не желаю вспоминать прошлое? Почему я не могу начать все заново? – громко произнесла я, и Горский, очевидно, замер где-то в соседней комнате. – Я ненавижу свои воспоминания. Складывается ощущение, что они из какой-то другой реальности! Ощущение, что я жила в мире с розовыми пони! И этот проклятый дар. Вот ведь врожденное уродство! Каждый раз я вижу, как сильно меня любят, но в действительности меня ненавидят абсолютно все. Ненавидят так люто, что даже нанимают убийц.
– Что? – Меня охватывает паника. – Я не понимаю.
– А Глэдис тебе чем не угодила? – фыркнула я, как будто мы и правда собирались немедленно переезжать в маленький домик в старом районе столицы. – Она же не грызет твою обувь.
Неожиданно в двери гостиной постучались, и донесся голос лакея, боявшегося войти в комнату и оказаться нос к носу с питбулем.
Поэтому сейчас с холодным сердцем раскрываю толстую кожаную папку и, стараясь не глядеть в записи, один за другим бросаю исписанные листы в огонь, смело и весело накидывающийся на тонкую сероватую бумагу.