Данила распрямился как пружина, тут же атаковал (враг закрылся щитом), краем глаза увидел, что в Клека, отбивавшегося всё это время сразу от двоих викингов, очень вовремя бьют копьём. Он даже не стал бить мечом, всё равно замахнуться не было времени, а лишь выпрямил руку до конца и чуть повернулся всем телом.
– Гордята назвал Горазда пиявкой вонючей, трусливым…
«Так, отбой всем плохим мыслям. Я победил, значит, я молодец. А я реально победил, завалил двух крутых парней. И повезло мне неимоверно. Ну и отлично. Ладно, как-нибудь в другой раз всё получше вспомню, в жизни пригодится. А пока надо исследовать эти… хоромы».
Мужики на поздравление не ответили, встали, приосанились. Все трое походили друг на друга, как братья: невысокие (Даниле по плечо), но коренастые, желтоволосые, с короткими соломенными бородами.
Немногие другие с дробным стуком втыкались в частокол чуть ниже. Стрела такая особо страшна для бездоспешного человека, широкое жало разрезает плоть, легко вспарывает артерии, и, даже едва коснувшись, пролетая, она распарывает кожу, одежду и мясо под ними.