– И то верно, – неожиданно легко согласился новгородский посадник. – Ну раз ты такой крепкий на слово, найдёшь меня через год, скажешь, кто ты, тебя ко мне за стол пропустят. Помни честь оказанную, не пренебрегай.
Телеги, набитые хламом, забаррикадировавшие ворота, откатили в сторону, створки приоткрыли нешироко, максимум на полметра. Чернята с людьми быстро проскользнули в щель и шустро побежали к тракту. Очень скоро они скрылись за поворотом дороги, многие провожали их завистливыми взглядами.
– Ах он высерок вонючей крысы, говноедливый склизкий червяк, пёсья блевотина, сын взятого силой кривого трэля. Чирей ему на уд и ещё десять на задницу всем его родичам… чтоб заживо гнили и желтели, чтоб… – Клек ещё минуты на две разразился ругательствами, пока Воислав его не прервал.
Загородившись щитом, он отскочил от живого чёрного тарана, но его всё равно толкнуло, будто самосвал задел на полной скорости.
На полянке, где ночевали путники, повисла тишина.
– Ну и хорошо. Тело лучше запоминает, если оно усталое. И двигаться ты будешь не как смерд на гулянке, а так, чтобы силы свои беречь, ну и бить тоже. Поэтому лови. – Воислав бросил щит.