Данила заранее понял, что будет дальше, и одновременно осознал разницу между ним, неучем-отроком, и настоящим потомственным воином. Но предаваться уничижительным мыслям было некогда.
– Как ты понял? – шёпотом спросил Данила.
Впятером они поднялись по жуткой грязище наверх к городу, прошли сквозь ворота, в которых дежурил отряд из тех же нурманов, и оказались в такой же грязище, только между домов. Запах, которым тянуло из города, был гораздо хуже, чем даже на пристани.
– Вот-вот, так всякие глупцы болтают, сами не понимают о чём. Мне отец говорил, что берсерки – это воины Одина здесь, в Мидгарде. И, понимаешь, они уже мёртвые, они стоят одной ногой в другом мире. Поэтому, оборотившись, они не чувствуют боли, из их ран не течёт кровь, лежат они после боя, как неживые. Убить их простым оружием тоже нельзя.
За посещение смоленских общих бань охранники отдали последние деньги.
– Помню, варяг, поэтому к тебе и пришёл. Должок у меня к вам, не забыл?