– Конунг! – почтительно склонился стурман. – Прибыли свободные ярлы. Арт Одноглазый, сын Хравна, на лодье «Акула», Даль Толстый, сын Ульвара, тот самый, что на тинге поколотил берсерка Эгиля, приплыл на двух лодьях. Альф Готский, сын Вифила, на трех. Гейр Ливонский, сын Хакбьярна…
И тут два клина сошлись. Их «острия» смялись с грохотом и лязгом, первые ряды секли друг друга мечами, а вторые ряды бились через головы первых, доставая противника топорами-бродексами.
– Поскакали! – крикнул Явкут и пришпорил коня.
Крут завернул за корчму и подбежал к конюшне. Сбив запор, он нырнул вовнутрь.
Удар фальшиона справа Олег погасил обратным движением меча и подрубил открывшуюся шею. Сунувшуюся морду с клочкастой бородой Олег треснул щитом, еще одного защитника Упсалы достал ногой. Он не геройствовал. На нем была тяжелая и грязная работа, и Олег ее добросовестно выполнял. Вязла в ушах атональная какофония боя – скрежет, лязг, звон сцепившихся клинков, грохот щитов, отбивающих мечи, тупой хряск разрубаемых костей, треск ломающихся оскопищ и топорищ, крик, хрип, брань, вой…
– Полста раз крутнули! – доложил краснощекий варяг.