– Тогда истреби! Или к себе перемани, посули землю, золото, рабов… Действуй, конунг!
– За мной! – бросил Сухов, торопливо шагая по еле различимой тропе.
Вадим расхаживал по шатру, кружил вокруг опорного столба, руки за спину, и злился, злился, злился… На дурака Эйрика, на сволочь Хакона, на всех.
Асмуд подошел ближе к борту и оперся о распаренное плечо гребца.
С раннего утра поплыли к Вытегре, где Шаев оставил большие соймы и скедии, на коих через Выговские пороги не пройти. По борту потянулся низменный берег Онежского озера с волнистыми насыпями красноватого песка, заросший кустарником и мелким хвойным лесом. Войдя в мелководное устье Вытегры и поднявшись вверх по реке, проложившей илистое ложе среди низких болотистых берегов, карбасы прибыли к большой пристани. Подальше к лесу поднимался новенький частокол крепости, охранявшей один из главных торговых путей – по Вытегре шли суда с Итиля.
– Кто там еще? – проворчал Эйрик, поднимаясь.