– Конунг! – сказал он, растягивая губы в улыбке. – Тут к тебе!
Страх и отчаяние переливались в Олеге, угнетая рассудок и травя душу. Стать чужой вещью, живым имуществом – ну, как это?! Лишиться всех прав… Жить на положении дитяти. Это неверно – думать, будто «раб» от слова «работа». От «ребенка» – так будет правильно. Трэля кормят и одевают – как ребенка. Он ни за что не отвечает – как ребенок. Дожил!
– Глядите, чтоб своих не порубить! – проорал Халид, перебарывая обвальный шум боя.
– Жить хочешь? – спросил Вадим, поигрывая мечом.
– Оттуда? – спросил Ошкуй, кивая на крепость.
Валит встрепенулся, мигом положил стрелу, вскочил, нашел цель – кормщика в доспехе – натянул и спустил тетиву. Оперенное древко с граненым бронебойным наконечником легко пробило кольчугу, до половины входя в бок свею. Тот даже не упал – его сбросило на палубу убойной силой стрелы.