– Ведаю, – усмехнулся Олег. – Через пару лет ярл восстание подымет… против Рюрика!
– Вот его, – Олег хлопнул по плечу Пончика, – хотели принести в жертву! И мне пришлось убить криве.
У самой кузни стояла телега, запряженная чалым мерином, возовитым и доброезжим. Имени ему не придумали, так и звали – Чалко. Увидев Олега, Чалко тряхнул головой и потянулся теплыми губами к рукам кузнеца, вынюхивая угощение. Олег сунул лакомке сухарик, обмакнутый в мед, и Чалый схрумкал вкусняшку.
Кусты затерялись за часовыми, тянувшими гортанные песни. Внезапно за спиной запевалы возникла громадная тень, и Олег услыхал тихий треск сломанных позвонков. Певец медленно опустился на бок, словно настраиваясь вздремнуть. К нему тут же присоседился товарищ. Тень бесшумно мелькнула, скрипнуло дерево, и ворота загона начали открываться. Внутрь ступил Асмуд.
И он нерешительно двинулся в лес. Олег зашагал следом. Сосны стояли ровной колоннадой, как при входе в Большой театр, только прогалы меж стволов были наглухо забаррикадированы колючим кустарником, вповалку лежали гниющие, мшистые коряги.
– Ларни! – позвал он сердито. – А ну, подь сюды!