– Вот ты где! – догнал его сердитый голосок Чары. Пончик обрадованно повернулся навстречу. Девушка стояла руки в боки, грозно нахмурив брови, но Пончика смешило ее негодование – очень уж не шло оно к облику Чары, к характеру ее – милому, доброму и нежному.
…Отточенная стрела чиркнула Олега по плечу, располосовав кожу и пустив кровь. Пустяки, дело житейское. Не до того!
Пригладив волосы, Сухов вышел из квартиры. И откуда ему было знать, что больше он уже никогда не отопрет эту дверь, обитую черным дерматином, не покормит Онуфрика, не плюхнется со стоном в разваленное кресло перед теликом? Жизнь закладывала крутой вираж…
– Пошли обратно… – слабым голосом выговорил Александр. – Дальше все равно болото… Угу…
Глеб замялся, запыхтел от смущения – видать, не часто просить приходилось.
…Когда «Семаргл» вошел в бухту, там уже теснились десятки кораблей – такие же снекки и лодьи, драккары йомсвикингов, лайды прусских витингсов.