Олег понял, что древние страхи, жившие в Тормейсо, помешают пруссу вести допрос, и легонько отстранил его.
Еще две зажигалки просвистели над флотилией. Одну из них кто-то расколотил меткой стрелой в воздухе – и устроил себе огненный душ. Пламя рассеялось от носа до кормы сине-черного драккара, зажгло скатку паруса, стекло по драконьей шее, пролилось в воду – и горело, горело, горело…
– Это мы мигом! – крикнул Олег, углядев два стога сена, сметанных рядом с крепостной стеной. – Пончик!
Пончев двинулся на голос, нащупал Олегово колено и опустился на палубу.
Вадим заскрипел зубами. Хакон резко обернулся и поднес палец к губам: тихо, мол! И вновь приник к камню.
– Поедим хоть по-человечески… – проговорил Крут, усаживаясь за стол. Подняв глаза к потолку, с которого сыпалась труха от чьих-то шагов, он добавил: – И выспимся!