А Крут все набивал цену, живописуя высокое качество товара.
– Ты не обижайся, если чего ляпну, – помягчел Олег. – Я тут получужой, обычаев ваших не знаю… Уразумел?
Шаев тоже обратил внимание на арабские фелюги и завы, коих скопилось у вымолов более десятка.
Олег кивнул и поднялся – надо же быть в курсе!
Низкие поклоны без помощи рук служили неплохой утренней зарядкой и согревали тело, пока мистический жар накалял дух. Бхандари Юсуф тоже умудрялся сотворить молитву, не выпуская из рук бронзовую ступку, в которой толок зерна «мокко». Тонкий аромат кахвы подавлялся сильным запахом пекущихся лепешек, и Халид, жадно втягивая носом волнующие духмяности, понял, что изрядно проголодался. Тандиль первым свернул свой коврик и повел матросов за собой. Для халасси всегда есть дело – откачивать воду из трюмов, плести канаты, латать паруса…
– Так это и есть трезуб! – пояснил Олег. – Вернее, силуэт кречета, падающего на добычу, которого безграмотный Петлюра счел трезубом. Древняя тамга, однако, шибко-шибко древняя.