Пробравшись хилым сосняком, Валит выбежал к запруде и увидал дивные вещи. У берега покачивались плоты, вязанные из бревен, а на тех плотах стояли маленькие срубы, крытые лесинами. В стенах срубов зияли оконца-бойницы.
«Пардус» скользил по волнам озера, несся черным вороном, зловещей птицей, вестником несчастий и горестей. Словно отвечая мыслям Вадима, пролетел по ясному небу живой ворон, хрипло каркая. Священная птица Водана… Вадим сжал пальцы в кулаки – это знак! Крещенный в храме Святой Софии, ярл до сей поры барахтался в тенетах языческих провозвестий.
Ощупав пальцами столбики, обрамившие «нору», Валит вплыл в зияние, отталкиваясь руками от пола, и вынырнул в душной темноте. Выбравшись из воды, он двинулся на карачках к бреши в стенке колодца и осторожно просунулся в нее. Квадрат ночного неба едва ощутимо мерцал в вышине.
Трэли подхватили носилки с тиуном и потащили в лес. За ними, часто оглядываясь, побежала Рада.
– Аля хашни! – выпалил Халид, опомнился и сказал то же, но по-русски: – Готов для тебя на все!
Валит, сын Ниэры из рода Лося, выстроил себе шалаш на западной окраине Тысячи Болот, рядом со становищем ополчения. Расположились ополченцы на высотке, так что свежий ветерок сдувал мошкару на топи. Вечером, правда, и ветер не помогал – комары зудели большим, дружным хором и кусали остервенело. Поэтому первейшей задачей дозорного было разводить костер и поддерживать горение, кидая в огонь хвою и травы, отгонявшие насекомых-мучителей.