– Тебя никто не ударил? – подозрительно оглядывает меня со всех сторон.
Она еще и в школу не устроилась, а только жила на окраине столицы, снимала квартиру там, как на нее напали местные то ли воры, то ли бандиты. Только, правда, какие-то неправильные, нет бы ограбить и изнасиловать. Беременность не в счет, слишком малый срок, не так и заметно было, и кого она когда останавливала. Но нет, они напали и избили ее только, причем били по животу в основном и немного по ногам. По лицу вообще ни разу не ударили, даже фуфайкой закрыли, чтоб не поцарапалась об мостовую, видимо, сволочи. Хотя тогда она решила, что ее задушить хотели. Потом она думала, что чтобы лиц не увидала их, и только годы спустя догадалась. Чтобы красоту лица не испортить, чтобы жила и мучилась. Ребенка она тогда потеряла, и, самое главное, и способность иметь детей в будущем тоже.
– Откуда, – вскидывается, – а впрочем, уже не важно теперь.
Кладет на стол мне семь злотов. Улыбаюсь, беру свои пять и возвращаю ей два, уговор дороже денег, она соглашается. Мы друг друга понимаем.
Все она знает или думает, что знает. Ну-ну, посмотрим, и что она хочет сказать мне этим. Мне немного неудобно, смотрю чужую тетрадь. – Аккуратный почерк, не то что у меня, курица лапой, все вычисления выполнены в тетради, но все выполнено хорошо и правильно. Да я и не сомневался, она одна из лучших среди учениц в классе.
– Да нет, мне пока хватает, спасибо, да и возрастом она, наверное, не подойдет мне. – Это я отшучиваюсь, если что.