– Непременно, моя леди, – говорю, наклоняя головой и уже немножко дурачась.
Я как-то на перемене около мелюзги случайно стоял, и один толстенький такой, «настоящий дворянин», хвастался приятелям, при этом сильно косясь на рядом стоящих девочек, таких же мелких, видимо, его одноклассниц. Я, мол, про себя уже молитву читал, я уже бо-шой. Я тогда только что не засмеялся вслух, сейчас вот вспомнилось, только не до смеха мне что-то сейчас.
Натали Сергеевна закончила свою пачку, листнула мою, сказала: «Хорошо, молодец, пошли к доске учиться». Ну, что сказать, мел я, конечно, попытался взять, но мне дали ключ и указали на дверь.
Там мама странно посмотрела на меня: «Доча-доча. Вы что, не могли вечера дождаться?». А она откуда знает, ей никто ничего не говорил. Да и не должен был, откуда же она узнала. Я говорю, надо покушать приготовить для… нас, для Витоли.
– Они берут много, сразу по две или три упаковки.
Дальше Витоли с отцом еще пошли кофе пить к папе в кабинет, а мы с мамой остались пить чай, она любит «летний». Мне он тоже нравится, я правда кофе хотела попить с Витоли вместе. Что там будет Витоли делать? Мама сказала, что договор заключать они пошли. Они сидели долго, я уже немного волновалась, вдруг что-то не получилось и они не договорились о чем-то или почему-либо.