Эйхгорн ничего не ответил. Он не знал, как реагировать на этот аналог видеофона.
Похоже, это одна из тех фелинов, которых упоминал паж.
В отличие от сестры, принц Гектак писал неряшливо и делал кучу ошибок, зато недурно рисовал. Делал он это все время, ухитряясь вплетать простенькие картинки даже между строчек. Учебный процесс как таковой навевал на мальчика скуку – он постоянно вертелся, отвлекался и порывался чем-нибудь кинуть в учителя. На уроке арифметики с ним было особенно трудно – сухие цифры казались ему до смерти тоскливыми, и он просто не умел решать отвлеченные примеры. Только задачи на конкретные темы, причем желательно поинтереснее.
Он подвесил на двух шнурах железную балку, для чего пришлось влезть на стол. Прицепил к ней две проволоки, одну из которых погрузил в частично наполненную водой склянку, а другую положил на стеклянный шар, закрепленный в ременном приводе. За свободный конец ремня взялся уже наученный Еонек.
– Какой еще праздник? – безразлично уточнил Эйхгорн.
– В Парибуле действуют светские законы. Я властен судить только жрецов.