Разговором заинтересовались и другие. Уразумев, что новый придворный волшебник отлично толкует сны, посетители только что не хором принялись вопрошать Эйхгорна.
Ведя расспросы обиняками, Эйхгорн выяснил еще немало интересного. Оказалось, что само по себе волшебство в этом мире преступлением не считается – по крайней мере, в большинстве стран. Впрочем, это и так было понятно – раз уж существует официальная должность придворного мага. Однако если волшебник использует магию во вред окружающим, его провозглашают магиозом – волшебником вне закона. И дальше возможен один из трех вариантов.
– Да какая еще война… Просто очень долгие переговоры. А ты, мэтр, иди пока что. За проделанную работу хвалю, но за раздувание международных конфликтов будешь наказан.
– Добрый человек, откуда будешь? – уже с явным подозрением спросил пастух. – Что-то одежа на тебе чудная. Неместный, что ли?
Стулья. Два. Явно шли в комплекте со столом – такая же древесина, такой же стиль.
Выехал Эйхгорн в день Железного Медведя, перед самым рассветом, когда город еще крепко спал. Кучер сгорбился на козлах, Еонек вытянулся на запятках. Стражник трюхал рядом на своих двоих – кони шли шагом, и бричка развивала едва шесть километров в час.