Кроме того, пропал аппетит. Полностью. Стынущий на столе ужин вызывает искреннее отвращение.
– Да пошутил же я… – пробурчал Эйхгорн. – Что ж вы за народ такой дурной…
Монах совершил странное движение – словно бы перекрестился, только лба коснулся дважды, в области бровей. Прошептав несколько слов, он извлек нож и нечто вроде шприца без иглы. Молниеносное движение – и нож рассекает Эйхгорну мышцу на бедре. В следующий миг брат Рокабриан вставил туда этот странный «шприц» и капнул какого-то раствора из пузырька.
– Простите, мэтр, – уставился в пол Еонек.
– А?.. – переспросил Эйхгорн, ломающий голову над загадкой лодки.
Эйхгорн пораженно уставился на то, что производило этот холод – лежащий в центре погреба камень. Самый обыкновенный на вид булыжник, килограммов так на шесть, но источающий сильнейший мороз.