Назир же выходить и не подумал. Он сел в уголке шатра, сложив ноги по-турецки, и уставился на годи.
Он бросил вниз какой-то блестящий предмет, и я рефлекторно подставил руки, чтобы его поймать.
Это она, и она молодец. Явно ей всего двадцать один-двадцать два года, а речь поставлена хорошо, фразу вяжет добротно и без излишков.
У них есть результат – это прекрасно. А у меня есть первые седые волосы. Хотя – не факт, что все было именно так, и я на самом деле был приманкой для… Для не знаю кого. В речах Старика ирония, угроза, правда и ложь слились в такой монолит, что понять из них, что является чем, не представлялось возможным. Его голос обволакивал и заставлял то чувствовать свою вину, которой не было, то гордиться собой.
Он снял с пальца перстень и протянул его мне.
Из тринадцатого номера газеты «Вестник Файролла»