Вика спала, волосы ее разметались по подушке, верхняя губа по-детски оттопырилась. И еще она, по-моему, улыбалась – наверное, ей снилось что-то очень хорошее. Ну и славно, пусть спит. А я – пойду.
А может, печать – это сам призрак? Так сказать – два в одном. Сам себе и страж, и сокровище.
– Учитель, позвольте с вами поговорить, – склонил он голову. – Два слова.
– Надо же, – я усмехнулся. – Всю жизнь считал всех этих ребят жульем, а они и в самом деле иногда делают верные предсказания.
– А в холле, прямо здесь, поставим пять огромных плазм, – подтвердил длинный. – В ряд!
– Аумф… – сдавленно рычал из-под рубенсовских красот мой хирдманн. – Ярфффф! Не брофффай!