– Вот только одно «но» есть, – лениво произнес Сэмади. – Надо нам с тобой прежде кое о чем договориться.
Она направилась к двери, я было дернулся за ней.
– И я о том же, – заверил я годи. – Это все здорово, и амулет славный, но как я попаду туда, даже при его наличии? Я еще жив и не спешу к последнему приюту.
Соловьева угомонилась и завсхлипывала. Видно, запал у нее кончился.
А если мои мысли кажутся кому-то крайне неприглядными и склизковатыми… Подойдите к зеркалу и посмотритесь в него – так ли я неправ? Или вы всегда и всем говорите правду, поступая, так как должно, смело и отважно двигаясь по жизни путем чести? Так в чем же наше отличие? Только в том, что я говорю об этом, а вы нет?
– Куда столько? – кротко спрашивал я у Вики, которая с жутко сосредоточенным видом прикладывала ко мне какие-то джемпера, измеряла талию (Она нашла у меня талию! Офигеть…) сантиметром и объясняла девушке-служительнице, которая, судя по ее помятому виду, явно страдала головной болью и испытывала жуткую жажду, почему эту груду вещей надо унести и необходимо принести новую, побольше.