– Я тоже тут, – Флоси ввалился в зал, за ним последовали Гунтер, громыхнувший доспехом, и брат Мих в капюшоне, накинутом на голову, пробормотавший что-то вроде «Мир вам».
– Я там тебе не помощник, – досадливо произнес Сэмади. – Плохо. Ладно, запомни самое главное – никому и ни при каких условиях не называй там свое имя. Что бы кто тебе ни говорил, как бы ни стращал, что бы ни обещал – не называй свое имя. И не давай ни капли крови, это еще хуже, чем имя назвать.
– Слушай, оно тебе надо? – я попробовал посопротивляться. – Может, я старый и некрасивый?
– Ну да! – с горячностью влюбленного юноши заверил меня он. – А так приходится разводить вас…
– Глупость ты сказал, – почти прошептала Дарья. – Очень нехорошую и очень опасную. Вроде не видел никто.
– Все вы хороши, – справедливо заметил Мамонт. – И ты один из первых. Кто два года назад перед восьмым марта рекламщицам конского возбудителя в коньяк подмешал?