– Нет. Ревность ближе. Котловина милях в двадцати в противоположной стороне, вниз по течению. Но туда не надо ехать ни в коем случае.
– А ну, иди сюда, костяное чучело, – сказала она внешне спокойно. – Иди, подлюга. Прикончим, как старого, седого, завшивевшего пса.
– Откройте мне счет в одном из местных краснолюдских банков, – медленно и тихо сказал Геральт. – И поразите меня своей щедростью. Предупреждаю, поразить меня не просто.
Геральт подскочил сбоку и, широко размахнувшись, рубанул мечом, закончив борьбу одним ударом. Дерево сыграло роль палаческой плахи. Браэнн, не опуская лука, медленно подошла, пхнула извивающееся в траве, перебирающее конечностями тело, плюнула на него.
– Если люди окажутся того достойны. Если край света останется краем света. Если мы будем уважать границу. Ну, довольно болтать, парни. Спать пора.
– Все, кончаю. – Регис взялся за перебинтовку. – До свадьбы, тривиально говоря, заживет. Рана в самый раз для поэта. Будешь, Лютик, расхаживать как военный герой с гордой повязкой на лбу, а сердца взирающих на тебя дам будут трепыхаться и таять как воск. Да, ничего не скажешь, поэтическая рана. Не то что стрела в живот, разорванная печень, разодранные почки и кишки, вывалившееся содержимое и кал, воспаление брюшины… Ну, готово. Геральт, я в твоем распоряжении.