– Тта-а-ак. Значит, говоришь, в карусели?..
крепкая (40°) горькая настойка, приготовленная на одноименной траве по польскому рецепту. Изготавливается в основном в Польше, России и Чехии. В советское время была хорошо знакома не только Веничке, но и поэтам, например Пастернаку: «Зубровкой сумрак бы закапал…» («Все снег да снег, – терпи и точка», 1931).
За «Полей Елисейских бензин» пил лирический герой Мандельштама («Я пью за военные астры…», 1931). А виртуальные прогулки по ним, готовясь к отъезду в Париж, совершал дядя Пушкина: «Василий Львович преобразился. Он вдруг стал степенным, как никогда, как будто шагал уже не по Кузнецкому мосту, а по Елисейским Полям» (Ю. Тынянов. «Пушкин», ч. 1, гл. 1).
Впрочем, Веничкин рассудок оказывается податливее, чем у Петровича из анекдота, и разрешает бедолаге выпить полтора литра пива.
К «знаниям младенцев» апеллировали многие литераторы, например Горький: «В Союзе Советов даже дети-пионеры знают, что для создания нового мира, новых условий жизни необходимо: <…> уничтожить деление людей на классы» («Если враг не сдается, – его уничтожают», 1930).
Нарком Луначарский вспоминал о революционном сердце: «Я не могу без изумления вспоминать эту ошеломляющую работу и считаю деятельность Военно-революционного комитета в Октябрьские дни одним из проявлений человеческой энергии, доказывающим, какие неисчерпаемые запасы ее имеются в революционном сердце и на что способно оно, когда его призывает громовой голос революции» (Луначарский А. В. Человек нового мира. М., 1980. С. 627).