Я позвонил в колокольчик… Через час – опять позвонил.
Да нет, почему тяжелая?.. Если ты, положим, пьешь херес, если ты уже похмелился – не такая уж тяжелая эта мысль… Но если ты сидишь с перепою и еще не успел похмелиться, а хересу тебе не дают, и тут тебе еще на голову люстра – вот это уже тяжело… Очень гнетущая это мысль. Мысль, которая не всякому под силу. Особенно с перепою…
«Она требовала настойчиво, неумолимо, точно была в припадке. Маврикий Николаевич растолковывал <…> такие капризные порывы ее <…> вспышками слепой к нему ненависти, и не то чтоб от злости, – напротив, она чтила, любила и уважала его, и он сам это знал, – а от какой-то особенной бессознательной ненависти, с которою она никак не могла справиться минутами» («Бесы», ч. 2, гл. 5).
– Ну как, то есть, – ничего? – говорю я, входя в вагон. – Было б у меня побольше денег, я взял бы еще пива и пару портвейнов, но ведь…
Таким образом, Веничка предельно точен по сути: в поэме есть и «пьянка, блядки и прогулы», и конфликт высокого и прекрасного с низким и прозаичным.
Байрон Дж. Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон Жуан. М.: Худож. лит., 1972.