Впрочем, падают звезды не только в Библии, но и в русской классике – у Чехова: «Была грустная августовская ночь <…> Часто падали звезды. <…>…И я сам уже старался не глядеть на падающие звезды» («Дом с мезонином», 1896); у Гумилева: «…звезды, как горсть виноградин, / Стремительно падали вниз?» («Ты помнишь дворец великанов…», 1910); у Цветаевой: «Жарко пылали костры, / Падали к нам на ковры – / Звезды…» («Милые спутники, делившие с нами ночлег!..», 1917).
Число 40, традиционное для мифологической поэтики, как и 3, 4, 13 и 30, входит в числовую символику поэмы. Здесь порядковый номер ступени ассоциируется с идеей вознесения в христианстве, которая развивается ниже (см. 4.27).
«Посуда» как емкость для алкогольного напитка часто встречается у литераторов – например, у Достоевского, в связи с Мармеладовым: «Он сидел [в трактире] особо, пред своею посудинкой, изредка отпивая и смотря кругом» («Преступление и наказание», ч. 1, гл. 1); «Он привстал, покачнулся, захватил свою посудинку, стаканчик, и подсел к молодому человеку, несколько от него наискось» (ч. 1, гл. 2).
У каждого над головою поднос, который непрерывно вращается, а там разные вина – красное и белое, или есть еще такое: „Розовый мускат“. Одним словом – вся гамма к вашим, Константин Петрович, услугам.
И она принялась рассказывать, и чудовищен был стиль ее рассказа…