Следует отметить здесь не только христоподобную взрослость малыша-мыслителя и его улыбку, но и «биенье сердца» (см. 13.12), а также то, что этому пассажу предшествует пространное описание прогулки лирического персонажа по Москве, данное сквозь призму смерти.
– Я вас понимаю, да. Я все могу понять, если захочу простить… У меня душа, как у троянского коня пузо, многое вместит. Я все прощу, если захочу понять. А я – понимаю: вы просто хотите компота и белого хлеба. Но у меня на лавочке вы не находите ни того, ни другого. И вы просто вынуждены выпить хотя бы то, что вы находите, – взамен того, чего вы хотите…
«Мне кажется, я немного умею читать в душах других людей <…> А когда я в духе, мне представляется, что я могу заглянуть глубоко в чужую душу <…> Вот мы сидим в комнате, несколько мужчин, несколько женщин и я, и я прямо вижу все, что происходит в этих людях, знаю все, что они обо мне думают. <…> И вот я сижу себе, смотрю, и никому-то невдомек, что я вижу насквозь любую душу. Много лет я был убежден, что умею читать в душах людей» («Пан», гл. 7).
Итак, нововведение Семеныча укрепляло связь ревизора с широкою массою, удешевляло эту связь, упрощало и гуманизировало… И в том всеобщем трепете, который вызывает крик «Контролеры!!» – нет никакого страха. В этом трепете одно лишь предвосхищение…
Монтень М. Опыты: В 3 кн. М.: Наука, 1979.
Соловьев С. История России с древнейших времен: В 12 т. М.: Гос. изд-во соц. – эконом. лит-ры, 1962–1966.