Введение в текст «Москвы – Петушков» выражений на немецком языке (см. также 22.4) отчасти объясняется тем, что это был единственный иностранный язык, которым владел Венедикт Ерофеев. Его ближайший друг и духовный наставник Муравьев вспоминает: «Веничка говорил: „<…> Как ты думаешь, мне немецкий нужно подгонять?“ Я отвечал: „Ну, давай проверим. – Нет, вполне пристойный уровень“. <…> Он заявлял: „Твой британский я люблю только вчуже, в переводе на русский язык. А немецкий люблю“. Но ни один язык он так и не одолел. Занимался языком пунктуально, говорят, на занятиях немецким в последние годы был первым учеником, это он мог. А чтобы действительно превзойти язык…» (Муравьев В. [О Вен. Ерофееве]. С. 91).