Изначально строфа входила в рассказ «О маленькой фее и молодом чабане» (1895), которая затем издавалась под названиями «Валашская легенда», «Рыбак и фея», «Фея»; окончательно издана Горьким как «Легенда о Марко» (1906).
Однако данной реминисценцией Паскаля здесь ограничиваться нельзя, так как сочетание «тростника» с глаголом «колебаться» отсылает к Новому Завету. Вот слова Иисуса об Иоанне Крестителе: «Чтo смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?» (Мф. 11: 7; см. также Лк. 7: 24). В Ветхом Завете есть: «И поразит Господь Израиля, и будет он, как тростник, колеблемый в воде» (3 Цар. 14: 15). Отсюда – у Пушкина: «И тихо зыблется тростник» («Аквилон», 1824).
– Ты еще встанешь, мальчик, и будешь снова плясать под мою «поросячью фарандолу» – помнишь? Когда тебе было два года, ты под нее плясал. Музыка отца и слова его же. «Там та-ки-е милые, смешные чер-те-нят-ки цапали-царапали-кусали мне жи-во-тик…» А ты, подпершись одной рукой, а другой платочком размахивая, прыгал, как крошечный дурак… «С фе-вра-ля до августа я хныкала и вякала, на исхо-де ав-гус-та ножки про-тяну-ла»… Ты любишь отца, мальчик?
«Нет, нет, послушай… В прошлую пятницу, ровно в 11 утра, она стояла на перроне, с косой от затылка до попы… и было очень светло, я хорошо помню, и косу хорошо помню…»
Петром зовут камердинера и у Льва Толстого – в доме старого князя Болконского в Лысых Горах: «Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны <…> – Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек <…> обращаясь к князю Андрею» («Война и мир», т. 2, ч. 2, гл. 8); и у Чехова «Он не дядя, а только дядин камердинер Петр» («Тайный советник», 1886).