Что? Шахиро моментально напрягся, но, как ни старался, не мог уличить во лжи свою неожиданно расстроенную супругу. Неужели и правда перестарался? Да нет вроде… Съела-то всего ничего!
Пока я думала и решала, муж не переставал нежно гладить все доступные части моего тела, остановив свое внимание преимущественно на спине и ягодицах, за что я была ему искренне благодарна. Уверена, он уже понял, что молчу я не просто так. Не потому, что сказать нечего.
Вышгорхукн удивленно кхекнул в кулак и нервно улыбнулся. Я не видела. Я чувствовала. Нервы были напряжены до предела, и казалось — поднеси спичку, и прозвучит взрыв.
Неторопливо села и осмотрелась. Комната очень напоминала мой прежний карцер, но была погрубее, с более тусклым освещением, выполнена в серо-коричневых тонах, и кровать располагалась прямо на полу. Даже не кровать, а матрас. Футон, как их называли орты. А ничего, мягко. Тонковат, но все лучше, чем на голом полу.
Шахиро снова наполнил наши бокалы, но на этот раз я уже не торопилась пить залпом, отдав должное насыщенному винному букету. По большому счету я не любила алкоголь, но сейчас он был, как никогда, кстати — нервы были уже на пределе, и я решила, что стоит затаиться и отомстить в самый подходящий момент. Шахиро, снова усадив меня к себе на ногу, сказал красивый тост о том, как рад, что я действительно умница и красавица, да еще и ко всему прочему невероятно способна и предприимчива (это он намекнул, как я изъяла память Вионы), и вообще он просто рад, что теперь у него есть своя семья.
— Но сексом мы заниматься можем. И не только можем, но и любим.