— А потом? — заинтересованно спросил Рокоссовский.
Косыгин кивнул, и вытащил из своей папки очередной документ. — Еще один вопрос, который требует решения — это продовольствие, — сказал нарком. — Мы надеемся на свои силы, но война требует мужчин, которые трудятся в сельском хозяйстве. Их надо кормить. К тому же у нас еще очень плохо поставлено дело с переработкой сельскохозяйственной продукции. Не везде и не всегда есть возможность длительно хранить продукты питания. Холодильников в частях, находящихся вне гарнизонов, нет. Поэтому было бы желательно, чтобы вы поставили нам те продукты, которые могли бы храниться длительное время в обычных походных условиях. Я уже знаю, что у вас уже достигнуты большие успехи в этом деле. Поэтому, вот перечень продуктов питания, которые мы хотели бы от вас получить. Это мясные и рыбные консервы, яичный порошок, животные жиры, сгущенное молоко, галеты… В общем, здесь все написано. — Косыгин протянул российскому Премьеру еще одну бумагу.
— И еще, товарищи, температура воздуха снаружи сейчас — плюс пятнадцать градусов, да и солнышко, надо сказать, припекает. К полудню, наверное, будет все плюс двадцать. Настоящий курорт. Так что попрошу вас оставить свою верхнюю одежду в салоне…
Но все когда-нибудь кончается, и четвертый вариант установки, наконец был собран, испытан на холостых прогонах и кажется готов выдать результат. У компьютера, управляющего темпоральной установкой, сидит начальник испытательной службы, Михеев Александр Владимирович, правая рука профессора Зайцева. В углу, в тени, статуей застыла Ольга Александровна Кокоринцева, она же, Большая О, она же, начальник лаборатории математических методов. Тут же, худощавый, по-татарски резкий и злой, начальник группы монтажа, Зиганшин Назир Турсунович. И эта установка, и три ее более ранних версии, собраны его руками, и руками его инженеров и техников, которые тоже получили свою минуту славы, выстроившись вдоль стен.
— По коням, товарищ старшина, — ответил Катуков и полез на броню. Ему уже, наконец, хотелось объездить эту тихо урчащую громадину, и понять, так ли уж она хороша, как кажется с первого взгляда.
Подъехав к воротам ангара, которые уже почти закрылись за самолетом, водитель повернулся в их сторону и сказал. — Все товарищи, выходим, конечная. Трамвай дальше не идет.