— Отлично! — я ненадолго задумался, — Мне понадобится помещение для работы, потом компьютер, содержащий исходные материалы во всех подробностях, доступа в интернет я не прошу, поскольку понимаю насколько это секретно. — Внимательно слушающий меня капитан Князев утвердительно кивнул, — На первый этап работы, включающий анализ на предвоенный период, и первые две недели войны, мне понадобится от четырех дней до недели. При этом в разработку попадут командиры РККА уровнем от корпуса и старше. Для того чтобы спуститься на бригадно-дивизионный уровень, или не дай бог полковой, потребуется резко увеличить штат, один я с этим не справлюсь.
— Борис Михайлович, причин тому несколько, — ответил Шойгу, подходя к столу, — но подробнее вам ответит командующий экспедиционным корпусом генерал Шаманов.
И вот еще что, товарищ Поликарпов, это я вам говорю от лица советских пилотов, которые скромные, и потому молчат. Спилите гаргрот, сделайте фонарь каплевидного типа, и дайте нашим летчикам обзор на триста шестьдесят градусов, чтоб ни одна фашистская тварь не могла подкрасться к ним с хвоста. И выкиньте к черту эти пулеметы-спринцовки. Обидно читать воспоминания тех кто летал на пулеметных «ишаках». Тратить полный боекомплект, для того, чтобы сбить один Юнкерс или Хейнкель — это никуда не годится. Две — три пушки ВЯ-23, или, на худой конец, ШВАК. Чтоб наши летчики могли одним нажатием пальца превратить в обломки любой вражеский самолет, хоть тот же Юнкерс, хоть «Ланкастер», хоть Б-17… По этому вопросу у меня все!
Я развел руками, — Вы, уж извините, Ирина Владимировна, но так уж получилось. Если вы не готовы сотрудничать с нами, то мы обратимся к кому-нибудь другому.
Монотонный голос профессора рассказывающего о своем любимом предмете меня почти убаюкал. Не уснул я только потому, что эта информация была вполне познавательна, и в свете ближайших задач, крайне полезна. Правда, его последняя фраза заставила меня встрепенуться, — Сергей Викентьевич, что вы имеете в виду, под «возвращением на круги своя»?