— Все будет хорошо, девочка! — пообещал я, не обращая внимания на изумленных этой фамильярностью преторианок. Вернувшись в операторскую, я проверил Интернет. Отключен… Телевизор тоже погас — отрубили свет. В подвале особняка, как сообщил Олег, имелся дизель-генератор, и я подумывал его запустить, как зазвонил смартфон.
— Заметил я это и думаю: «Ага!» Говорю Эмилии: «Вот врач-акушер! Пусть осмотрит Кору. После будем решать: беременеть ей или еще рано?» Сергей очнулся, хвать Кору за руку и увел.
— Это, что ли? — Он ковырнул носком сапога лежавший в грязи ошметок — Значит, били, кормили отбросами…
Он стоял перед Питом, заложив руки за спину. Кровь из ссадины наплывала ему на бровь и сбегала по щеке. Лицо русского выглядело жутко. Пит похолодел.
— Потому что ты девочка, — просветил отец. — Я не понимаю ваших страданий. У тебя — хвост, у Гайя — писюн; каждому по девайсу. Никто не обижен.
— О чем вы шептались? — спросила подозрительно.