– Да хватит тебе, Зекель, – поморщился другой стражник. – Смотри, выйдет парень, морду набьет тебе – и будет прав! Оказаться в тюряге – еще не значит, что виноватый! Парень свой, и, кстати, тебя об колено, поганца, переломит, как прутик! Так что это ты помалкивай! А ты, Симгс, тоже придерживай язык – все-таки мы при исполнении. С драконом беда… взбесился. На ворота бросается, побился, людей не подпускает, ревет. Тебя зовет!
– Да забудь ты… завтра пойдет к магу-лекарю, поправит нос – и следа от раны не останется! А командирам скажет, что с лестницы ночью свалился. Либо – в душе на мокром полу поскользнулся и расквасил себе носяру! Да что мы за него думаем?! Пусть сам решает, как и что, нам-то какое до него дело? Не мы это все затевали, вот пусть сам и объясняет сотнику. А нас тут никогда не было! Мы ничего не видели!
В толпе засмеялись, загомонили, но через несколько секунд смех затих – из разбитого, расплющенного, сломанного носа Гебрила ручьем полилась кровь, глаза его закатились, и парень зашатался, как под ударами ветра.
Щенок машинально кивнул, взглянув на говорившего, – мальчишка лет двенадцати, в забавном ярко-красном платке на голове, отвернулся и снова принялся разглядывать драконов. А они уже прошли над головой, уходя в сторону открытого моря, поднимаясь все выше и выше, так, что скоро стали казаться не огромными чуждыми пониманию тварями, а маленькими птичками, коих в небесах неисчислимое множество.
Адрус медленно открыл глаза – веки были тяжелыми, как из металла, и открывать их совершенно не хотелось. Поморгал, фокусируя зрение, спустил ноги с топчана и сел.