Адрус слушал препирающихся сотника и лекаря, и на него наползала одурь – не та одурь, которая наступает от алкоголя, нет, тяжелая, глухая, будто на него навалили гору одеял и продолжали наваливать их все больше и больше. Сознание темнело, мысли путались, и, если бы не способность к ускоренной регенерации, Адрус давно уже потерял бы способность сопротивляться отравлению. Но даже ему было очень, очень трудно держать мысли в узде.
Энд легко подхватил тяжеленный чурбак, даже не изменившись в лице. Поставил его на попа… удар! Сырая сучковатая древесина захватила топор, не желая выпускать его из своих крепких объятий, парень перехватил рукоять, расставив пошире ноги, одним движением вскинул топор с чурбаком вместе над головой и, резко опустив, ударил обухом по бревну. Чурбак не выдержал и все-таки разлетелся, а Ламия выдохнула воздух, вдруг поняв, что с минуту стояла, затаив дыхание.
– Людей много погибло? – спросил Демон, вспомнив мертвую девочку на руках женщины, бегущей по улице.
А информацию можно получить одним, самым простым способом – спросить! У кого спросить? У стражников, например. К драконам запретили подходить, но стражники ведь не драконы! А уж солдаты-то знают все, что можно и что нельзя – тоже. Главное, разговорить их как следует.
Зверь зарычал, рванулся так, что лопнула кожа на руках и потекла кровь. Веревки выдержали – на совесть прикручивали, хорошей веревкой! Не гнилушкой!
И получил в ответ картинку: злобный человек, оскалившись, несет в вытянутой руке гарма, держа его за хвост. У гарма выпучены от страха глаза, он пустил струйку.