– Никаких наркотиков! – отрезал Демон, глядя на то, как Аран медленно поднимается с земли, пошатываясь, как после тяжелого похмелья. – Ему тоже вина. Только внутрь. И лучше добавить укрепляющего – у вас тут есть поблизости травник? Я сейчас напишу, что нужно купить, – купите. Я сам приготовлю снадобье, к утру будет как новенький.
Щенок чувствовал, что его обманули. Уж больно радостно горели глаза этого человека. От чужака просто-таки веяло ложью и желанием как можно быстрее спровадить назнакомца. Но Щенок не хотел спорить и тем привлекать к себе внимание. На него и так оглядывались, и он подозревал, что неспроста. Что-то такое было в его облике, такое, что заставляло прохожих посмотреть на него внимательно, и не один раз. Что именно – Щенок не знал. Вроде бы все такое же, как у остальных людей: руки, ноги, голова, одежда. В чем дело? Может, лучше было идти как раз голым?
Суставы хрустнули, усиленные связки тоскливо заныли, работая на пределе, мышечные волокна частично лопнули от нечеловеческой перегрузки, но Морда как мяч взлетел вверх и шлепнулся на крышу, издав звук упавшей с высоты лепешки коровьего дерьма.
Хорошо! Ноги несут быстро, душа поет, а в голове вертится песенка, что вчера слышал в трактире. Назойливая мелодия – трень-брень, трень-брень…
– Не твоего ума дело! – так же холодно, но резче ответил командир полка. – Ты пришел в армию и будешь делать то, что мы скажем. Или будешь признан дезертиром, заговорщиком и предателем! И казнен по приговору полкового суда! Все ясно?
Адрус хохотнул и тут же смолк, глядя на дракона. Тот так и лежал, как раньше, – молча, положив рогатую голову на передние лапы, очень похожий при этом на странную огромную собаку. Глаза мерцали красным светом, рога, ободранные о дубовые ворота, острые, как и прежде, торчали вверх, гребень на шее казался поникшим, потрепанным. От дракона исходила волна печали и успокоения.