А потом они сидели рядом на плите, на которой Адрус едва не оставил свою душу. Сидели, болтали ногами, как два человека, – один крылатый, с рогами и в красной чешуе, другой голый, весь в затягивающихся ранах-дырках, исчезающих с каждой прошедшей минутой. Им было хорошо, так хорошо, как не было очень давно, а может – никогда.
Когда кружка вина и сушеное мясо со специями были поданы, Демон достал небольшой кошелек (тоже купленный в одежной лавке). В кошельке лежали серебреники и два полновесных золотых с профилем нынешнего короля. Монеты были явно только что отчеканены и блестели, будто их специально отполировали, – драконирам почему-то выдавали жалованье абсолютно новыми монетами. Казначей полка с заговорщицким видом пояснил, когда выдавал полагающиеся Демону деньги, что у короля есть на этот счет некий пунктик – по возможности платить своим элитным войскам только абсолютно новыми деньгами, которые уж никак не могли пройти через руки лазутчиков и шпионов. То есть эти деньги не замараны грязными лапами врагов королевства. Адрус тогда лишь пожал плечами – он видал и гораздо более странные вещи, эта по сравнению с ними – лишь маленькая прихоть.
– Отвяжись! – тот, кого назвали Гебом, резко мотнул головой и шагнул вперед. – Ну, что скажешь, новичок, будешь вливаться в коллектив?
– Да, в этом ты был, когда мы тебя нашли. Я нашел!
– Эй, Микс, ты подрезал кошель? Много там?
По улице шагали десятки людей, торопившихся по своим неотложным делам, катились тележки, телеги, возы, важно вышагивали вьючные караваны, охранники которых подозрительно осматривали прохожих на предмет злонамеренности, бегали и вопили мальчишки, стреляя шкодливыми глазами направо и налево. Большинство, как рассказали Энду, промышляли воровством и попрошайничеством, и не стоило обманываться их детским лицом и жалким видом – многие из них работали настолько виртуозно, что неосторожный человек мог лишиться своих денег так просто и быстро, что не смог бы понять, в какое из своих недобрых мгновений он лишился прибыли за месяц работы. Ведь кошель был припрятан за пазухой, и только волшебство могло изъять его оттуда так, чтобы несчастная жертва не почувствовала руки вора.