Открыв глаза, секунду не мог понять, где находится, и только когда в ночной темени заметил два глаза-уголька, светящиеся, мерцающие, будто два фонаря, вспомнил – он у Красного в стойле. А угольки висят над ним потому, что Красный внимательно рассматривает своего драконопаса.
– Я многое хотел бы тебе сказать, но… не могу. Трудные времена настали для гармов, сынок. И похоже, что будут еще труднее. Труднее, чем когда-то, после войны с людьми. Теперь людей стало гораздо больше, а гармов почти не осталось. Но у нас есть такие соплеменники, которые думают как раз наоборот, и они пытаются втянуть нас в самоубийственную войну. И я боюсь, что кончится это все совсем плохо.
– Хватит орать-то! – добродушно крякнул вербовщик и вытер мокрый лоб нечистым платком, извлеченным из недр мундира, больше похожего на армейскую палатку. – Я тебе свежее мясцо пригнал! Драконопас! Будущий! Заявку давал? Вот! Хочет служить, но не хочет воевать! Согласен идти в драконопасы. Получи и распишись!
У Адруса раны заживали быстро – небольшие раны. Серьезные раны могли убить его почти так же, как и обычного человека, не спасла бы и ускоренная регенерация. Для того чтобы восстановиться, человек использует энергию своего тела, и если рана велика, то энергии требуется много, очень много! И организм может сожрать сам себя. Другое дело, что Мастер Смерти гораздо более живуч, чем обычный человек. Обычный – не измененный магией и специальными снадобьями.
– Я должен замерить длину вашего предплечья, – бесстрастно ответил мастер, достав из кармана фартука мерный шнурок. – Закатайте рукав.
Но до посещения оружейной лавки нужно было сделать еще кое-что. Оставить след.