Гитлер быстро вошел в комнату для совещаний. Он был зол, как сто чертей. Увидев выражение его лица, стенографистки в ужасе зажмурились. Фюрер германской нации с ходу швырнул на стол стопку газет.
– Русское штурмовали буры, – сказал капитан Рамзи, – но никого там не нашли. Вообще никого. При этом они потеряли четырех человек убитыми и бог весть сколько ранеными от взрыва искусно поставленной минной ловушки. Французы, норвежцы, чехи и поляки уже являются нашими гостями в роскошной Вандсвортской тюрьме.
– Успокойтесь, Антон Иванович, – сказал Сталин, подходя ко мне и примирительно взяв меня за рукав кителя. – Я хорошо знаю вашу биографию и уверен, что даже при нелюбви к нашей власти вы не измените данному вами слову и не пойдете в услужение к тем, кто заливает кровью русских людей нашу землю. Что же касается вашего использования в качестве рядового, то это, конечно, несерьезно. Мы не разбрасываемся генерал-лейтенантами. А если и разбрасываемся, то сие означает, что это не генерал, а лишь поручик, случайно оказавшийся в генеральском мундире. Вы меня поняли?
спецпредставитель НКИДА, посол по особым поручениям Андрей Андреевич Громыко.
Гроббелаар специально пришел пораньше, чтобы проверить, не будет ли их разговор подслушиваться. Он простукивал стены, но не нашел ни единого полого пространства под ними. Механизм огромных напольных часов был слишком шумным – не самое лучшее место для микрофона. На стрелках была прикреплена орнаментная шайба – он снял ее и проверил, но от нее не шло никаких проводов. Стулья и стол никаких подозрений не вызывали, а пол, точно так же, как и стены, не содержал никаких полостей. Наконец, он встал на стул и начал обстукивать потолок – с тем же результатом. Да, ничего подозрительного.