– Я ничего не понимаю, товарищ Сталин, – наконец сказал Жуков, – что это за авиагруппа ОСНАЗа, и зачем нужны противотанковые пушки таких избыточных калибров. Ведь у немцев нет тяжелых танков?
Где эти шесть недель, я вас спрашиваю?! Война длится уже почти год, а победы как не было, так и нет! Более того, русские наносят нам один сокрушительный удар за другим, а вы ничего не можете с этим поделать. Дошло уже до того, что вас бьют даже не зимой, когда на стороне нашего врага морозы, метели и снега, а летом, когда условия для действий германских войск просто идеальны. Зачем вы тогда мне нужны? Не лучше ли будет сорвать с вас погоны и отправить на Восточный фронт рядовыми в штрафные подразделения? Я знаю, что Сталин отстранил, разжаловал и расстрелял несколько самых тупых своих генералов. Так почему же вы думаете, что я, фюрер германской нации, должен действовать по-иному? Ваша жизнь сейчас не стоит и ломаного пфеннига!
Накануне выезда в кабинете шифровальщика посольства полковник Скляров лично уничтожил в специальной печи всю секретную переписку и прочие бумаги, которые ни в коем случае не должны были попасть в руки противника. Своей агентуре он передал условный сигнал, получив который, те, кто работал на советскую разведку, должны были прекратить с ним все контакты, перейти на запасной канал связи и, по возможности, сменить место жительства.
– Товарищи, – сказал он, – вы первые, кто видит этот план, за исключением, пожалуй, его разработчиков. Начальным этапом мероприятий по отражению немецкого наступления являлась только что продемонстрированная вам подготовка к прочной глубокоэшелонированной обороне. На случай, если противнику все же удастся прорвать наши оборонительные линии, в УРах тылового рубежа, подготовленных еще осенью прошлого года, будут размещены 3-я, 5-я и 6-я резервные армии, которые в прошлый раз находились в районе Волги, и не успели вовремя к месту решающих событий.
Переложив свои вещи из «сидора» в специальный карман рюкзака, я вышел от старшины нагруженный, как ишак, и направился к месту своего расположения. Но не успел я пихнуть рюкзак под койку и облегченно вздохнуть, как вдруг из штаба прибежал посыльный и сказал, что «старшего лейтенанта Вершигору вызывает гвардии майор Бесоев». Пришлось идти.