Треснула кожа, когда страшным ударом боевой стрелы выбросило наружу очередное тело, разорвав покрышку утлого жилища. Брячислав, уже не таясь, поднялся, вскинул к солнцу меч, и по его сигналу воины двинулись к разгромленному стойбищу, где практически не осталось мужчин-защитников. Короткий взмах, словно блеск молнии. Падает, обливаясь кровью, тщедушное низкорослое тело чудом уцелевшего чужака, выскочившего навстречу славянам с костяным копьём. Удар сапога заставляет женщину, схватившуюся за каменный нож, отлететь на несколько шагов и бессильно распластаться на мелкой гальке, намытой бурным ручьём. В ужасе дети, только что беззаботно игравшие на бережке, сбились в кучу, а воины, закованные в сталь, неумолимо надвигаются, высясь над небольшого роста оленеводами, словно башни. Неуязвимые, жуткие в своей беспощадности, словно злые чучунаа из сказок. Несколько мгновений, словно вечность для проигравших схватку. Взвизгивает предсмертно собака-лайка, пытавшаяся наброситься на волка, спокойно и торжественно вышагивающего рядом со Славом. Мощные челюсти легко перекусили её хребет. Удар закованной в боевую перчатку руки швыряет пытавшуюся проскочить между воинами старуху. Не рассчитал воин своих сил. Падает на камни уже мёртвое тело с нелепо изогнутой шеей. Визг. Крики ужаса.