Заночевал как-то жрец совсем близко, возле родника, в котором меднолобые воду брали. Ночью проснулся оттого, что пёс его носом ткнул. Знак подал. Идёт кто-то. Подивился Путята – кто ж такой храбрый выискался, что в ночь по воду пошёл. Достал лук со стрелами, приготовился. Собака рядом лежит, ждёт. Скрип-скрип. Пищит свежая пороша под ногами лёгкими. Тяжело идти человеку. Слаб он. Пройдёт немного – отдыхает. Дышит тяжело. А что в пустом лесу да в тихой ночи людское дыхание чуткому уху – что гром боевого барабана, не ведает меднокожий. А вот и фигура тёмная из кустов, густо снегом запорошённых появилась. Несёт в руке ведро кожаное. Шатается. Подошёл чужинец к дымящейся воде незамерзающего родника, зачерпнул ведром влагу драгоценную, а вытянуть не может. Сил вовсе не осталось. Присмотрелся жрец – не видать оружия у меднокожего. Да и покрой одежды не мужской. Видать, скво. Тронул пса своего, убрал лук со стрелами бесшумно, так же беззвучно на лыжах подкрался вплотную.