– Это как знать, княже. Будь там кто, уже бы ор подняли. А так – обошлось. Наверное, их в город увели.
И ещё видел Крут других людей, те одним своим видом ужас внушали непереносимый. Ибо душу они имели, в отличие от простых теней, но была та душа чернее ночи, темнее мглы осенней, когда небо тучами плотно затянуто. И самое страшное, что от той черноты тянулись ниточки тёмные, крохотные, к людям-теням, и высасывала эта чернота из теней остатки жизни… Откроешь глаза – с виду обычные люди. В разных одеждах, простых и богатых, целых и рваных. Шутят, разговаривают, едят или работают, дело делают. А прикроешь, посмотришь внутренним взором – и сразу ясно становится, что к чему.
Когда отшумело празднество, снова горожане за обычные дела принялись. Рабов пока откармливали, давали время сил набраться. А уж куда их пристроить, продумали заранее. Пока снег лежит – на лесоповал. Заготавливать дерево да возить его в град, на мельницы сушильные и доскотёрные. Нужен флот Славгороду. Ой как нужен!
…Очнулся и Слав у себя в избе – рядом Анкана посапывает, животик уже большой, выдаётся. Снова дитя они ждут. Приподнялся на локте, взглянул на жену, что к нему спиной прижалась, улыбнулся затаённо, тепло на душе стало.
– Простоим. Не волнуйся. Тут вот что: слышал я, что двулодник твой на диво удачен получился?
– Спроси его, Путята, а почему он так нашей лодье удивился?