— Мне рассказывали, что вы даже не участвовали в восстании. Но раз вас осудили, значит, на это были причины. Все в руках божьих. И мы должны со смирением нести свой крест.
Принявший меня губернатор кажется, был расстроен еще больше нас тем, что такие возможности проплывают мимо. Ни для кого не секрет, какие откаты получают губернаторы от пиратов, получающих патент. И главное, пообещать нам он ничего не может. При всем желании. Потому что неизвестно, что придет в голову герцогу завтра.
Ну что, дождался, блин, герой-любовник хренов? Дождался? А если бы тебя Джереми не пнул, ты так и продолжил бы тянуть кота за известное место? Как долго? Пока команда не высказала бы тебе свое недоверие? Тьфу! Можно подумать, я не знал, на что шел, когда поднимал пиратский флаг и подписывал общий договор!
— Нет. Я возвращаюсь на Ямайку. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь займу там пост губернатора…
Как вы понимаете, сотрудничать с таким человеком у меня не было никакого желания. Однако команда, впечатленная слухами о Картахене, рвалась в бой. А меня подкалывали тем, что как раз с де Граффом-то я должен найти общий язык, поскольку мы оба держим на борту любимых женщин. Только Лоренс, как честный человек, соизволил жениться на своей. Ну да, ну да. Если верить тому, что я слышал, Мария-Анна, по прозвищу Божья Воля, такая же оторва, как и Эстель. Участвует в сражениях и является полноправным членом команды.
К счастью, сейчас было лето, но духота ничем не лучше холода, когда находишься в одной камере с десятком мужиков, не имея возможности принять душ и переодеться. Отвратное ощущение того, как грязь буквально проникает под кожу, а так же опасение подхватить что-нибудь такое, что не поддается излечению, отступало только при напоминании самому себе о том, что мне вообще вряд ли удастся выжить.