Глыба была твердой, шершавой, чуть теплой и будто немного маслянистой, хотя следов на пальцах не оставляла. Больше всего походило на какой-то полимерный пластик.
– Вроде того, – медленно кивнул Сур. Внимательно обвел нас по очереди взглядом, дольше всего задержался на мне, после чего остановился на капитане и с усмешкой ответил: – Есть два варианта. Я могу рассказать увлекательную правдивую историю, а могу честно ответить, что пока не вправе разглашать эту информацию. Какой устроит вас больше?
Кажется, в самом деле больше не сердилась. Неприятный осадок еще оставался, но жить и нормально общаться он не мешал. Учитывая, что долго копить обиды я не умею, надо думать, и он когда-нибудь растает. Если, конечно, наша ассимиляция не закончится раньше.
– Аленушка, вот объясни мне, как в такую стройную изящную девушку вмещается так много сна? – насмешливо поприветствовал меня Василич.
– Вопрос… из коротких, только глупый, – хихикнула я. – Почему ты все время норовил пощупать мои волосы? Да и потом, когда ты… сорвался, у меня сложилось впечатление, что это из-за них. У вас с этим связан какой-то обычай? Ну там прикосновение к волосам считается жутко непристойным или волосы в принципе отращивают далеко не все?
Не знаю, что бы со мной было, если бы не присутствие тети Ады. Ее феноменальное спокойствие и полное доверие к талантам мужа частично передавались мне и не позволяли впасть в истерику. Более того, в конце концов мне удалось разозлиться на себя и почти перестать трястись. Как не стыдно паниковать?! Ванька вон держится в разы лучше, а он, между прочим, младший, и это я должна подавать ему пример! И мои недавние рассуждения о том, что мальчик вырос, не играют здесь никакой роли!