Замыкал компанию темноволосый, коротко стриженный мужчина крепкого телосложения, с узким лицом, тонкими бескровными губами и злыми, темными, глубоко посаженными глазами. Вараксин Анатолий Егорович, «ответственный за все, кроме науки», то есть – начиная со снабжения и заканчивая безопасностью. Этот тип производил странное впечатление: с одной стороны, безусловно, обаятельный и интересный мужчина, привлекающий внимание, но с другой – обаяние это казалось темным и жутковатым. Он, по-моему, производил еще более тягостное впечатление, чем Сур с его каменной физиономией в первое наше знакомство, даром что разглядывал нас как будто вполне дружелюбно, и объяснить подобное впечатление было нечем.
Несколько мгновений я еще пыталась уговорить животное успокоиться и обещала помочь, но доводы не доходили до адресата: животное не доверяло мне и не хотело ничего понимать. Выход оставался один, и я, зажмурившись, упрямо поползла к морде взбесившегося транспортного средства.
Дальнейший путь мы тоже проделали в молчании. Хотелось задать добрую сотню вопросов: откуда узнали о моей пропаже, как вышли на след пиратов, кто они такие на самом деле, как связаны с событиями на Мирре. Но, с другой стороны, я боялась узнать правду. Не говоря уже о том, что лишний раз вспоминать об этих людях отчаянно не хотелось.
– Сур, а тебе обязательно сейчас находиться в этой броне, да? – смущенно уточнила я. – Просто она твердая…
Жилой модуль в корабле небольшой, рассчитанный всего на десять человек – пять членов экипажа (капитан, пилот, штурман, бортовой врач и механик) и столько же пассажиров. Дядя Боря совмещал должности капитана и пилота, врачом числилась его супруга, механиком была я, а Иван восполнял численность отсутствующих пассажиров. Вот капитан его поднатаскает, братец не только сдаст тест на гражданство и самостоятельность, но и получит летные корочки, и можно будет официально оформить на должность.