Но если это не так, то… где остальные?! Что с ними всеми?! Ванька, дядя и тетя, Василич… где они? Живы ли вообще?!
А место штурмана занимал Рыков Евгений Васильевич, тоже отставной вояка, только, в отличие от капитана, не уволенный с медлительной «ломовой лошадки», а много лет отлетавший на стратегическом штурмовике, машине серьезной и вызывающей у врагов ЗОР нервную чесотку.
– Я ее привел, – отчитался Иван, подтаскивая меня к креслу у стены и силой в него усаживая. Воспротивиться я не успела, а брат уже активировал систему креплений и сам поспешно уселся рядом. – Не в себе, но вроде живая.
– Лучше бы ты пример с сестры брал, – со смешком оборвал его Василич. – Говорил же я, музыка – универсальный язык человечества!
– Элиса… хороший специалист, но среди вас есть женщины. В силу ее личностных качеств адаптация представительниц собственного пола у нее происходит неполноценно.
Правда, как следует задуматься об этом не успела. Правая рука мужчины переместилась с моего бока на живот, крепче прижимая к горячему сильному телу, а левая – медленно и неторопливо двинулась вниз, осторожно огладила бедро и сместилась на ягодицу. Как мне показалось, бережным прикосновением принося извинения за причиненную недавно боль. Объятия за какое-то мгновение перестали быть приличными, и мне уже стало не просто не холодно – жарко и душно, и отчаянно захотелось с головой окунуться в ледяную воду.