– Извини. – Желание отстраниться, продиктованное смущением и чувством неловкости, промелькнуло, но я его проигнорировала: слишком хорошо, чтобы лишаться этого ощущения из-за какого-то пустяка.
– В тот момент, когда это было опасно для тебя самой, – да, – с той же невозмутимостью кивнул Сур. – Сильный негативный эмоциональный всплеск при общем нестабильном состоянии мог иметь разрушительные последствия для твоей психики. А после появления симбионта – это просто истерика. Неприятно, но безопасно.
Но ничто, а уж тем более – падение, не длится вечно, мой кошмар вскоре закончился, и закончился вполне благополучно. То ли я недооценивала таланты дяди, то ли гравкомы были достойны памятника при жизни, то ли Ванька преувеличил масштаб катастрофы и не так уж неконтролируемо мы падали (или и то, и другое, и третье вместе), но сели почти ровно. Только на несколько секунд навалилась неприятная тяжесть – видимо, компенсаторы отрабатывали удар.
Когда я более-менее вернула себе способность реагировать на внешние раздражители (то есть совсем внешние, находившиеся за пределами нашего маленького родственного круга), оказалось, сопровождающий остался только один – «меломан». А в стенах появилось еще два прохода, один – там, откуда привели Василича, и второй – там, откуда пришла я.
Такой гуманизм нападающих внушал некоторый оптимизм. Если за попытку агрессивного сопротивления они не то что не убили, даже не покалечили, а лишь дали в морду, появлялся шанс, что ничего особенно страшного нас не ждет. Если, конечно, их матка, к которой нас явно собирались доставить, не предпочитает жрать жертвы живьем.
При ярком свете Владычица Дунечка выглядела более чем странно, даже жутковато. Непропорционально большие голубые глаза, неестественно яркие золотые волосы, странные черты лица, длинные, заостренные кверху уши. При виде этих ушей в памяти шевельнулось что-то смутное, но я так и не вспомнила что. Кажется, наша гостья напоминала какого-то сказочного персонажа из той же глубины веков, что и пегас. Уши, уши… С ушами у меня ассоциировалось странное имя «Иа-иа», но я уж тем более не сумела вспомнить, где его слышала. По-моему, это было в совсем уж далеком детстве.