Сур не успел и рта раскрыть, как я сорвалась со своего места и оказалась рядом с ним. Обхватила обеими руками, прижимаясь к твердой броне, роль которой сейчас выполнял симбионт мужчины, уткнулась лицом в широкую грудь и судорожно всхлипнула от облегчения: это был не сон. Сур действительно стоял здесь, живой и настоящий, совсем так, как я мечтала пару часов назад.
Интересно, этот человек вообще умеет теряться, смущаться и… не знаю, мямлить, что ли? А то он настолько наглядно и развернуто формулирует мысли, что кажется, читает по учебнику.
– Смотря что, – нервно хмыкнула я. Надеюсь, биолог не собирается вскрывать мне черепную коробку, правда?
– А человек – нет? – настороженно уточнила я.
– Мам, смирись уже, – поморщившись, отмахнулся мужчина. – Он реагировал бы, как хороший отец, если бы я был его копией, но мы все-таки разные люди. Так что либо он плохой отец, либо я плохой сын, либо…
Сургут зашипел и дернулся от боли, даже чуть не выпустил мою руку. Но радость и торжество были недолгими. Через мгновение я оказалась в крайне неудобном и уязвимом положении: вжатая в стену телом мужчины, с поднятыми вверх руками. Чтобы держать оба моих запястья, ему хватало одной ладони, а вторая в этот момент придерживала меня за горло. Не душила, а именно держала; наверное, чтобы я не начала кусаться. В такой позе я не могла не то что драться – даже дышать получалось с трудом. Очень похоже на сцену на корабле, но сейчас не ощущалось страха: слишком я для этого злилась.