Она складывает крылья и становится человеком, только на руках еще остается мягчайший покров совиных перьев. Это не страшно.
Не капля, нет, скорее уж и вправду окаменевшее сердце, ограненное на скорую руку. Широкая верхушка и зауженное, но плоское основание.
Она лишь головой мотнула. Согласие? Отрицание? Да какая, к Бездне, разница…
Ну да, конечно. Его ведь считают виноватым, хотя он совершенно ни при чем.
— Тринадцать сорок пять. И такое следом, тройное «V», — терпеливо повторил Мэйнфорд. — Говорит о чем-нибудь?
— Мэйнфорд, — женщина стояла между мужчиной и Зверем. Защищала? Зачем? — Ты не мог бы прийти в себя?