— Все равно дурак. Если уж решил помереть…
Дверь распахнулась, с грохотом впечатавшись в стену. И на пороге возникло существо…
Ему не нравилась черная труба, больше похожая на тоннель, а тоннели Мэйнфорд никогда не любил. Труба гудела и вибрировала, мелко, раздражающе, и звериная тонкая натура требовала немедленно убраться.
Тельма потрогала переносицу. Сухо. Сердце колотится на пределе. А перед глазами плывет все, качается… и что делать?
И мушка над губой ожила, переползла чуть выше.
— Тельма. Точнее, догадываюсь. Но скорее всего я прав…